Это странный опыт — писать рецензию на альбом, который зрел на твоих глазах в течение немыслимо долгих тринадцати лет.
"до лампы" до замков, гор, лесов и прочего – дальше читать не надо.. Я заранее спланировал отъезд в Венецию и Зальцбург. Далее начинается настоящий горный серпантин.. Маврикий, Флик-ан- Флак.
Волшебное время – канун Рождества. Можно получить исполнение самых заветных желаний. Эллис и Бил молоды и счастливы. Эта семейная пара.
Наследниками Серебряного века сегодня принято считать Новую академию изящных искусств Тимура Новикова, хотя «Оберманекен» возник раньше.
Основатель группы “Оберманекен” Анжей Захарищев фон Брауш - один из тех, кто внес в мировой...
“Не умея читать, знал наизусть „Полтаву", „Коробейники", „Демона"" ( Незаконченная “Автобиография”, ИРЛИ). Выезжает с А.И. Косоротовым в Италию (Милан, Венеция, Ливорно). Пишет в “Русь” заметки “ Серпантин Парижа”. Бывает в Феодосийском Литературно-артистическом кружке ( ФЛАК).
Это странный опыт — писать рецензию на альбом, который зрел на твоих глазах в течение немыслимо долгих тринадцати лет (предыдущий диск самой драгоценной группы русской «новой волны» вышел в 2000-м). За эти годы много чего произошло. Классический состав коллектива — дуэт Анжея Захарищева фон Брауша и Евгения Калачева — распался, а был он необыкновенно хорош своей контрастностью: один — брюнет, другой — блондин, они, как и их голоса идеально дополняли друг друга, сводя заодно с ума мечтательных барышень. Анжей продолжил писать песни в огромных количествах, и этот ворох материала разной степени готовности годами менял аранжировки, звучание, мастеринг, рассыпался в Сети в самых разных комбинациях. Релиз нового альбома много раз объявлялся и откладывался, название и дизайн обложки не раз менялись, уставшие ждать поклонники выкладывали свои варианты трек-листа. Сменилась эпоха, начался отсчет новой, но Анжей, неудовлетворенный, все медлил, казалось бы необъяснимо. За это время вернувшийся из Штатов герой эстетского андеграунда 80-х изжил суетные амбиции повторить феномен «Мумий тролля», отгородился от гонок посредственностей и постепенно стал тем, кем и должен был стать — живым классиком в башне из слоновой кости. И менее всего хочется теперь употреблять по отношению к этому мудрецу и поэту набившие оскомину ярлыки: король декаданса, русский Брайан Ферри, денди, новый романтик и тому подобное. Навеянный нулевыми «Бриллиантовый дым» (так должен был именоваться альбом) рассеялся, песни приобрели мягкое приглушенное звучание в духе британского софисти-попа (The Blue Nile, Prefab Sprout). А сам альбом под названием «Серпантин Венеция» вышел, наконец, исключительно на виниле, минуя цифровой и CD-релизы. И это в данном случае верное решение. Его не ткнешь на Яндексе, не закажешь в Айтюнс — чтобы взять в руки эту красоту, придется выложить приличную сумму, то есть — он предназначен лишь тем, кому он на самом деле нужен. Остальным просьба не беспокоиться. Даже для меня, наблюдавшего мутации материала в режиме реального времени, стал неожиданностью этот совершенный результат, эта спокойная и гордая манифестация аристократической обособленности. Открывается пластинка завораживающими ритмами одной из лучших песен «Оберманекена» за всю его долгую историю — свингующей «Санто-Доминго», где под далекие звуки трубы «по пляжу бродят одни невидимки». И только после игриво-среднетемповой передышки в виде Erasure-образного электро-попа следует давший пластинке название жестокий «Романс Венеция» с его мрачным эротизмом и постпанковскими нотами. Первая сторона диска завершается фрипповской гитарной вакханалией «Серсо» с повторяющимся магическим заклинанием «пора домой, в созвездье Льва». Лучше не скажешь, это остановка — надо встать (представляете?), подойти к проигрывателю, перевернуть диск, чтобы продолжить визионерское путешествие с драматическим «Медленным ангелом». Хотя большинство новых песен так или иначе уже знакомо фанатам, в аналоговом мастеринге они заиграли новыми красками. Единственная на альбоме старая вещь, еще 80-х годов — «В притонах Таиланда» (это не Таиланд русских туристов, это страна семидесятнической «Эммануэль») — отсылает к основе основ «Оберманекена», ее новая версия целенаправленно решена в стилистике группы Japan, их крестных отцов. А после умиротворения «космос, он уже рядом, космос, он уже в нас» законченность шедевру придает абсолютно точный финал — импрессионистский инструментальный пейзаж в бессловесных традициях Ино-Боуи-Сильвиана «Предчувствие Атлантиды». Остается лишь в очередной раз задуматься над идеальным форматом пластинки, где расположение песен приобретает концептуальный характер, а ограниченность места (треков — всего девять) работает по принципу «лучше меньше, да лучше». Бейонсе, королева «Грэмми»: Поднимем бокал за героиню вечера Карен О со своей версией регги-хита Боба Марли «I Shot The Sheriff»','url':'http://www.rollingstone.ru/music/review/18802.html
